Археология авангарда: что делал автор «Черного квадрата» в Оренбурге?

Бывая в залах Третьяковской галереи, где выставлены работы художников русского авангарда, даже не могла предположить, что среди них есть картины, написанные в Оренбурге. А они есть! 

Это семь произведений Ивана Кудряшова – художника из круга Казимира Малевича. Два из них выполнены по эскизам его росписи Первого советского театра в Оренбурге (нынешнего областного драматического театра). В каталоге Третьяковки эти супрематические композиции и обозначены как фрагменты фресок оренбургского театра. Как выяснилось, живописец-новатор оказался у нас не случайно. Почти сто лет назад в город был заброшен целый десант авангардистов. В это же время приезжал с лекциями сам автор «Черного квадрата» . Все эти поразительные факты раскопал в архивах и положил в основу своей первой книги оренбургский художник и искусствовед Игорь Смекалов . Эта книга дала старт большому издательскому проекту оренбургского мецената, президента фонда «Регионразвитие» Михаила Коннова , в основе которого – искусствоведческое исследование о том, как авангардисты «захватили» Оренбург.

Все началось с того, что Наркомпрос командировал сюда для создания Государственных свободных мастерских (ГСХМ) скульптора Беатрису Сандомирскую, живописцев Ивана Кудряшова, его жену Надежду Тимофееву и еще ряд художников. На открытии мастерских выступил председатель губисполкома А. Коростелев, который выразил уверенность, что «это скромное начинание скоро разовьется и привлечет к искусству все трудовые массы». В июле 1920 года в город приезжают Казимир Малевич и Эль Лисицкий, лидеры УНОВИСа – движения утвердителей нового искусства. Малевич читает лекцию «Государство Общество Критика и Новый художник (Новатор)» . После чего весь август вместе с Лисицким (автором эскизов знамен новой России) отдыхает в кумысолебнице под Оренбургом. Результатом этой поездки становится создание в нашем городе местного филиала УНОВИС, руководить которым назначен Иван Кудряшов .

Самой значительной работой оренбургского УНОВИСа стал проект супрематического оформления Первого советского театра, разработанный Кудряшовым . Согласно документам, найденным Игорем Смекаловым в архиве, был объявлен конкурс «на роспись городского театра и нового занавеса» . Победителем стал Кудряшов. Однако проект этот не был осуществлен. По крайней мере, факт реализации росписи документами не подтверждается. Зато фрагменты проекта стали отдельными произведениями, которые хранятся ныне в Третьяковской галерее и музее изобразительных искусств в греческом городе Салоники . Они широко известны специалистам и рассматриваются как знаковые для истории русского авангарда . Этот проект, а также работы оренбургского творческого комитета (творкома) УНОВИС были представлены на Первой государственной выставке картин, проходившей в здании нынешней мэрии. Выставка была поделена на три раздела – реализм, импрессионизм, абстракционизм. В экспозиции было представлено 265 произведений различных жанров . Среди авторов можно навскидку назвать не один десяток имен, ставших знаковыми в мире искусства. Отгадайте с трех раз, как оценили выставку «массы», для просвещения которых все это и затевалось?

Реалистов хвалили, а вот импрессионистам и абстракционистам досталось. В том числе и проекту Кудряшова, который автор газеты «Коммунар» , скрывающийся под псевдонимом Посторонний, назвал «зрительной галлюцинацией» . А закончился авангардистский бум в наших степных краях следующим образом. В голодном 1921 году Кудряшова назначили уполномоченным по эвакуации голодающих детей. Он уехал из Оренбурга, и работа утвердителей нового искусства в нашем городе прервалась. А в 30-е память об этом движении стала восприниматься как крамола и тщательно искоренялась .

Как хотите, но для меня остается непостижимым тот факт, что в гражданскую войну в Оренбурге устраивались авангардистские выставки , читались лекции по искусству. Что двигало этими людьми?

– Думаю, это были фанатики, – делится своими размышлениями Игорь Смекалов. – У них были идеи. Чем больше их изучаю, тем больше уважаю за принципиальность проведения идей. Эти люди занимались искусством, а не политикой. У них были свои политические пристрастия, но искусство была их главная политика. Их экстремизм осуществлялся в пространстве культурной политики.

– Почему в таком случае искусство авангардистов тесно связано с революцией?

– Это просто притянули за уши. Ну не красный был квадрат у Малевича, а черный! Он скорее был анархистом. Но революционную тему, кстати говоря, делали некоторые очень ловкие авторы типа Лисицкого, у которого супрематическая композиция называлась «Клином красным бей белых». Малевич этого не делал никогда и, кстати, развивался в сторону фигуративной живописи. И поживи еще лет пять, он перестал бы быть супрематистом. У нас всегда все притягивали за уши. Кем является Лукиан Попов? Например, в 50-е годы для того, чтобы поддержать имя этого художника, было заявлено, что он революционер-разночинец. Какой он революционер? Он просто отзывчивый художник, который был внимателен к обстоятельствам своего времени. А занимался он росписью храмов. Но об этом нельзя было говорить. Поэтому его преподнесли как разночинца. Когда Запад рассказал нам про русский авангард, у нас задумались: а как подавать русский авангард? И решили, что это революционное искусство.

– А не потому ли, что авангардисты рвали с традиционным искусством?

– Они не рвали с традицией, они рвали с академизмом, на смену которого предлагали мастерские, художнический цех. Это же ренессансный подход к искусству! Все время говорят, что они отказывались от музеев. Они создавали музеи! Коллекции провинциальных музеев существуют благодаря авангардистам. Они работали на Россию. Причем создавали музеи не только своего искусства.

Работа, проделанная Игорем Смекаловым , – грандиозный исследовательский труд сродни археологическим раскопкам. Он и сам называет свою работу археологией авангарда.

– Термин не мой, но он соответствует действительности. Это возникающие из небытия факты замечательного искусства. Речь идет о грандиозном явлении. Тут сомнений нет. Русский авангард по значению для изобразительного искусства вполне сопоставим с русской иконописью. Собственно говоря, по этим двум позициям русское искусство знают в Европе. Оба явления достойны друг друга. Оба представляют собой невероятный духовный, художнический прорыв. 20-е годы – это было время, когда Россия диктовала моду Европе, когда Оренбург был центром мира. В 1922 году, когда Кудряшов приехал в Москву и привез на выставку УНОВИСа работы, которые показывал в Оренбурге несколькими месяцами раньше, его интересовало только одно: где находится европейское искусство относительно их творческих поисков. И послушав несколько лекций, пришел к выводу, что Европа на тот момент застыла в районе 1915 года. Авангардисты же искренне считали, и я думаю, были правы, что они продвинулись на века. Но, увы, этот взрыв кончился ничем. Авангард был остановлен на бегу, на рывке.

А что же стало с оренбургскими подмастерьями ? Когда власть перестала интересовать художественная политика провинции, многие из них уехали в большие города, став московскими и петербургскими художниками. Те, что остались, тоже отнюдь не растворились во времени.