Музы не молчали: культурная жизнь Оренбурга в годы Великой Отечественной войны

«Когда гремит оружие, музы молчат», – сказал Цицерон. Но в годы Великой Отечественной войны музы не только не молчали, их голоса перекрывали грохот оружия. И Оренбург, маленький провинциальный городок, в 1941 году принявший Ленинградский государственный академический Малый театр оперы и балета (Малегот), тому свидетель.

Труппа прибыла в наши степные края 5 сентября , и уже через две недели в летнем театре парка «Тополя» ленинградцы показали спектакль «Черевички» . Открыв свой первый театральный сезон на оренбургских подмостках, коллектив развил большую творческую деятельность. Были возобновлены оперы «Севильский цирюльник», «Евгений Онегин», «Кармен» . А в 1942 году состоялась премьера «Пиковой дамы» . Следом оренбургские зрители услышали «Князя Игоря» в концертном исполнении. Через месяц увидели балет «Сказка о попе и его работнике Балде» .

Больше того, в Оренбурге писались новые оперы. Ведь вместе с театром в наш город были эвакуированы ленинградские композиторы. Автор советских опер «Тихий Дон» и «Поднятая целина» Иван Дзержинский продолжил работу над оперой «Гроза» по Островскому, начатую ещё в 1939 году, и создал ещё две оперы — «Кровь народа» и «Надежда Светлова» . «Сильнее смерти» — так называлась опера композитора Виктора Волошинова , написанная в годы войны в нашем городе.

Но людям нужны были разные жанры. И композиторы создавали не только оперы, но и романсы, песни, юмористические куплеты и даже частушки. Как говорилось в известном фильме: «Вы просите песен? Их есть у меня!». Симфонический оркестр, солисты и хор театра исполняли на концертах произведения европейских и русских музыкантов. Особенно восторженно была принята Симфония № 7 «Ленинградская» Дмитрия Шостаковича , написанная в блокадном Ленинграде. Это грандиозное произведение давало надежду и веру в победу. Её транслировали по радио.

Музыкальный критик отмечал, что оркестр в Чкалове превратился в «настоящий симфонический оркестр, отличающийся стройностью ансамбля». То есть театр не пережидал военное лихолетье в далёкой оренбургской провинции, но работал на всю катушку, рос, развивался.

А уж каким подарком для оренбургских ценителей искусства стало трехлетнее пребывание театра в нашем городе! Каждый вечер и оренбуржцы, и эвакуированные спешили на представления, находя здесь отдушину, спасение от переживаний за судьбу своих близких, воюющих на фронте. Ян Френкель, автор «Журавлей» и «Русского поля» , бывший в те годы курсантом военного училища, вспоминал, как в редкие минуты увольнения стремился попасть на спектакль или концерт.

Вместе с Малеготом в Оренбург приехал композитор Василий Соловьёв-Седой . Здесь в парке «Тополя» он встретился с солдатом Алексеем Фатьяновым, который подошёл к композитору, чьи песни слушал на концертах в Чкалове, и отдал ему листок со своими стихами. И вскоре состоялась премьера их первой песни — «Южно-Уральская»: её спел, проходя по Советской, батальон, отправляющийся на фронт. Песня-марш настолько понравилась командованию, что по официальному приказу стала строевой Чкаловского гарнизона. Этот замечательный творческий дуэт создал такие песни, как «Соловьи», «На солнечной поляночке», «Давно мы дома не были» и другие.

Очень интересна история песни Соловьёва-Седого «Вечер на рейде», написанной на стихи Александра Чуркина ещё до эвакуации. Поначалу её не приняли, посчитав «салонной». Но во время концерта во фронтовой землянке, когда композитор спел её вместо приболевшего солиста, со второго куплета бойцы ему начали подпевать. Когда мелодия закончилась, композитора попросили продиктовать слова. А потом попросили спеть ещё раз. Через какое-то время её исполняли на всех фронтах. Военные связисты передавали песню по полевым телефонам. А в осаждённый Севастополь тексты сбрасывали с самолётов. И на каждом фронтовом концерте хотели услышать «Вечер на рейде».

Здесь, в нашем городе, Соловьёв-Седой создал фронтовую бригаду артистов «Ястребок» , которая выезжала на передовую. Гастроли длились по полтора месяца. Концертным залом становились и аэродром, и землянка, и чистое поле. И это тоже был вклад в Победу. Не случайно наш прославленный земляк генерал Родимцев сказал композитору:

— Если спросят вас, Василий Павлович, участвовали ли вы в Великой Отечественной войне, скажите, что сражались в гвардейской дивизии Родимцева, защищавшей Сталинград. Ведь с нами воевали ваши песни.

Спустя много лет, незадолго до смерти, композитор вновь побывал в городе своей военной молодости. Побывал на набережной Урала , в домике, где жил во время эвакуации, и, конечно, в «Тополях», где некогда встретился с Фатьяновым.

Мы должны гордиться тем, что в нашем городе три года жил и работал, как сказал Ян Френкель, «Бах советской песни», Василий Соловьёв-Седой.