Тайны старых досок: в Оренбурге открылась уникальная выставка Екатерины Ескиной

В Оренбурге открылась выставка Екатерины Ескиной. «Синяя птица и золотая рыбка» — так назвала свою экспозицию, открывшуюся в галерее Марины Плющиковой, художница.

Птицы и рыбы – действительно основные «персонажи» её картин. Но не единственные. Есть ещё цветочные букеты, уютные домики под звёздным небом, коты благородной наружности. Всё, что нужно для тихого счастья, есть в волшебном мире этой замечательной художницы. И, конечно же, прекрасные принцессы с нежнейшими ангельскими ликами. Всё это написано на досках — грубых, шершавых, почерневших от времени фрагментах заборов, ставен, дверей. Для большинства это хлам, который не задумываясь несут на помойку. Для Екатерины – бесценный рабочий материал. Ведь фактура состарившегося дерева задаёт и сюжет, и композицию, и даже цвет будущего произведения. А каждая щербинка используется для раскрытия образа. Поэтому Катины картины невозможно повторить. Они существуют в одном экземпляре. И, стало быть, уникальны.

В ход идут не только старые заборы, покосившиеся ставни и двери разрушенных домов, но и отходы столярного цеха, как, например, кривой кусок дубовой доски, на котором Катя написала картину для своих друзей-художников Яны Ческидовой и Саши Курилова. А одна из её принцесс с синей птицей, открывающая экспозицию, написана на обломках этажерки середины прошлого века, найденной возле мусорных баков.

Принято считать, что тот, кто создаёт арт-объекты из подручного материала, — художник-прикладник. Катя действительно мастер (и очень большой!) декоративно-прикладного искусства: она занимается и керамикой, и классическими витражами. По прежним выставкам помню её картины-аппликации из лоскутков ткани, выполненные по детским рисункам дочки. Да у Кати вообще руки золотые. Она и мебель реставрирует, и шьёт, и вяжет, и пироги печёт в маленькой электрической духовке образца 1950 года. И варит необыкновенно ароматный кофе. Но нынешнюю экспозицию не назовёшь декоративно-прикладной: в представленных работах превалирует живописное начало, передающее различные состояния природы и настроение художника.

— Я стала работать по-другому, — признаётся художница. — Раньше хотелось сделать быстро. Писала плоскостно. Сейчас хочется глубины. Поэтому пишу долго. Переписываю. Раньше не понимала, зачем переписывать. Лучше я ещё одну доску сделаю. Сейчас думаю: лучше перепишу. Старые доски будто светятся изнутри, их можно «красить» бесконечно. Столько всего открывается.

Совершенно очевидно, что на данном этапе творчество Кати захватила живописная стихия. Но и станковой живописью в чистом виде её творения не назовёшь. Так что же это?

— Сегодня Катя выставляется как художник неопределённого жанра и неопределённого вида искусства, — расставляет всё по местам искусствовед Марина Плющикова. — Это новый тип художника, который впитал культуру мирового и российского искусства. В её работах присутствует и народное творчество, и лаконизм японских миниатюр с точки зрения современного представления об искусстве. Потому её картины вписываются в любой интерьер. Они везде как родные.

А впитывать было что и у кого. Во-первых, её родной дядя Аркадий и его жена Ирина Ескины – профессиональные художники. Во-вторых, родители хоть и инженеры по образованию, но тоже люди с творческой жилкой. Мама пишет цветы и участвует в выставках. Отец, мастерски работая с металлом, делает инкрустированные шкатулки, декоративные чехлы для бутылей. У него был опыт совместной с дочерью выставки в музее изобразительных искусств. Вот Катя всё это и впитала, рисуя с самого детства. А достойную огранку её дарованию дала учёба в Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии имени А.Л. Штиглица, той самой прославленной Мухинке, где учат и живописи, и скульптуре, и декоративно-прикладным навыкам.

И интерес к «доисторическим» доскам у Кати возник не случайно: её всегда привлекали старинные вещи. Она и живёт-то в «антикварном» доме, практически, как и старые доски, найденном на свалке. 26 лет назад они с мужем приехали из Питера в Оренбург. И влюбились в него. Сняли жильё в старом центре. Денег, чтобы купить хотя бы хрущёвку, не хватало. Искали малобюджетные варианты. Однажды муж сказал: идём, покажу, где мы будем жить. И привёл в переулок Диспансерный к старинному заброшенному домику, на котором значилась дата постройки — 1896 год. Несмотря на препоны и трудности, все, какие надо, документы оформили. С помощью друзей очистили подвал, разобрали старую крышу и поставили новую. Вывезли 15 машин мусора, отскребли краску от старинного фасада, укрепили кирпичами, которые сами же и изготовили по старинной технологии, арку ворот. Провели отопление, сделали камин. И старинное здание обрело новую жизнь.

Когда-то это был флигель городской усадьбы купца Усманова, на воротах и вензель его имеется. В передней части строения в позапрошлом веке была контора, во второй половине – склад, где хранился, судя по шелухе, ячмень. Очень даже может быть, что поставляли его для расположенного неподалёку пивоваренного завода купца Гофмана. Это, конечно, не краеведческие изыскания, скорее художественный домысел. Но должна же у дома быть история!
Вот в этом замечательном доме и создаёт Катя свои картины на старых досках. Можно было сказать — шедевры, но Кате это слово не понравится, потому что не любит пафосных слов.

Она живёт и работает тихо, неспешно, без суетливости, создавая мир, в котором каждому тепло, светло и уютно.