Театр музыкальной комедии Оренбурга: на войне как на войне

Великая Отечественная война застала Оренбургский театр музыкальной комедии на гастролях в Перми – тогда Молотове.

Пермской публике стало не до оперетты. Залы опустели. Но труппа не простаивала. Актеры давали концерты в госпиталях, выступали на перроне перед отъезжающими на фронт бойцами. Вы спросите, а почему же они не отправились домой, в Оренбург. Да потому что это была трудноразрешимая задача. Не хватало вагонов, железнодорожные пути были забиты составами с ранеными, эвакуированными на восток предприятиями, военными грузами. И когда в конце концов оренбургские артисты, побросав балласт в виде декораций, в начале августа погрузились в вагоны, до дома все равно было еще далеко. Ехали очень долго, сутками простаивая на станциях.

В пути узнали, что в помещении театра музыкальной комедии за время отсутствия труппы  решено разместить эвакуированный из города на Неве Ленинградский малый оперный театр – Малегот . Оренбургским артистам было предложено работать в Орске, уже достаточно уплотненном эвакуированными людьми. Поэтому бытовые условия были, мягко говоря, спартанскими. Да и с творческой стороной дела оказалось не проще. В немалой степени это касалось репертуара. Советских оперетт в ту пору было немного. А те, что имелись, были далеки от того, чем жила в те суровые годы страна. Кроме того, зритель хотел разнообразия. Если в Оренбурге театр играл 8-9 новых постановок в год, то в Орске только за полгода публике было предъявлено больше 20 названий . Не спешите рукоплескать. Эти стахановские темпы шли несколько вразрез с качеством постановок. 

И, тем не менее, залы не пустовали. Зима 1941-1942 года выдалась необычайно вьюжной и морозной – под 40 градусов . Но рабочие и служащие, преодолевая непогоду, добирались до центра из удаленных районов города после трудного дня в заводских цехах. Многим из них билеты на оперетту доставались в качестве поощрения за ударный труд.

Артистам «легкого жанра» тоже приходилось трудиться ударно. Между репетициями и спектаклями они давали шефские концерты на предприятиях и в госпиталях. А мужская часть труппы каждое утро проходила еще и военное обучение. Изучали пулемет, учились стрелять из винтовки, ползали по-пластунски. В военное время это было, наверное, важнее, чем танцевать канкан.

Оренбургские артисты с благодарностью относились к Орску, который приютил труппу в трудное для всех время. И не гнушались никакими обязанностями, выпадавшими на их долю. Например, весной 1942 года во время наводнения, затопившего город, наравне с орчанами участвовали в спасательных работах – садились на весла и гребли в заданном направлении.

В Орске театр работал два сезона. Летом 1942-го выезжал в родной Чкалов, где выступал на подмостках летнего театра в парке Тополя . Окончательно вернулся в областной центр только весной 1943 года. Поскольку в здании музкомедии по-прежнему размещался Малегот, с мая по октябрь театр работал в Тополях. А с наступлением холодов перемещался в клуб Дзержинского . Близкое соседство ленинградской оперы сказалось на оренбургских артистах самым лучшим образом. Оркестровая яма стационара, где играли ленинградцы, не вмещала полный состав оркестра, и часть из них отправлялась усилить оркестр своих оренбургских коллег. Это стимулировало наших музыкантов играть лучше. А вкупе заметно отражалось на качестве исполняемой музыки. 

Нередко за кулисы Летнего театра к провинциальным артистам заглядывал молодой композитор Василий Соловьев-Седой , который жил в частном домишке, где, разумеется, не было пианино. И в свободное от концертов и репетиций время он заходил поработать на театральном инструменте. 

Осенью 1944 года после отъезда Малегота театр музыкальной комедии вернулся, наконец, на родную сцену. Радости не было предела. «И дым Отечества нам сладок и приятен…» Но вместе с тем артистов   терзало смутное сомнение, удастся ли удержать интерес публики, в чьей памяти ещё были свежи спектакли ленинградцев с их высокой культурой – постановочной, музыкальной, актерской. Поэтому с энтузиазмом принялись за работу.

В репертуаре тех лет были и классические постановки – «Баядера», «Марица», «Мадемуазель Нитуш», и современные   «Свадьба в Малиновке», «Ветер с востока», «Девушка из Барселоны», «Раскинулось море широко». Последняя пьеса была написана в блокадном Ленинграде, а в Чкалове тех лет жило много ленинградцев, поэтому спектакль имел огромный успех.  

С лета 1944 года в городе начались победные салюты. И, по воспоминаниям бывшего солиста театра Олега Милохина , артисты, не занятые в постановке, когда шёл спектакль, бегали к репродуктору у Дома Советов послушать последние известия. Кто первый прибежит в театр, перед занавесом объявляет, какие города взяты и сколько залпов было в салюте. 

Театр с честью выдержал все испытания военных лет и приобрел новых поклонников. Ведь в эти суровые годы он дарил людям радостные минуты встречи с искромётным искусством оперетты, давая душевную передышку и надежду на светлое будущее. 

В мирную жизнь театр вступал полный стремления совершенствовать свое искусство. Правда, первые послевоенные годы оказались для него совсем не безоблачными. Но это уже другая история.